амвросий Оптинский о молитве Иисусовой

Амвросий Оптинский о молитве Иисусовой

В рукописном наследии преподобного Амвросия Оптинского (статьях, письмах, келейных заметках) сохранилось немало высказываний великого Старца о главнейшем монашеском делании — молитве, и в частности — о молитве Иисусовой. При внимательном осмыслении этой духовной сокровищницы мудрого Оптинского аввы убеждаешься в том, что все его «сюжеты» как бы вытекают один из другого, дополняются новыми подробностями, тематически связанными между собою. И если расположить эти драгоценные батюшкины записи в определенной последовательности, то они приобретут вид вполне законченного, совершенного по форме и отточенности мысли, произведения, созданного в жанре «аскетических размышлений».

Последуем за нашим возлюбленным Старцем — по его дивным строкам, как по ступеням лествицы духовного восхождения! «Бог дает молитву молящемуся. »

Молитва вещь такая, что проживши в монастыре несколько лет, не скоро научишься молиться как следует. Молитва каждого должна быть сообразна с его мерою, должна быть смиренна и разумна. Молитва без очищения помыслов и без перенесения скорбей совершаться не может. Хотя вовремя и подаются молитвенные действия, но, по недостатку любви и смирения, и терпения, — скоро отнимаются.

От устной молитвы никто не впадал в прелесть, а умную, сердечную молитву без наставления проходить опасно. Такая молитва требует наставления, безгневия, молчания и смиренного самоукорения во всяком неприятном случае. Образ молитвы с видением и возношением ума на небо могут употреблять только бесстрастные, долгим временем и подвигом, паче же смирением и помощию Божиею, очистившие себя от примеси страстей. А для новоначальных и немощных это весьма опасно и доводит до прелести вражией. Пишешь что-то о высоком, о «внутреннем поучении», об умной молитве, что она у тебя сама собою действует и вовремя! Что-то это не похоже на настоящее делание и предвещает более опасность, нежели успех духовный. Духовная наша мера с тобою еще очень мала.

Потеряв молитву сердечную, ты осталась точно безоружна. Во всех твоих искушениях и во всех необыкновенных действиях, бывающих с тобою, ты не должна оставлять молитвы. Не можешь молиться сердечною молитвою, молись умом или устами: как бы ни молиться, не оставляй только молитвы. При пострижении говорится постригаемому, что он должен всегда имя Господа Иисуса во уме, в сердце, в мысли и во устех своих имети. Заметь, не только в сердце, но и в уме, в мыслях и в устах. А плод истинной молитвы — смирение и любовь к ближнему.

Попалась в руки рукопись, где указывается простой способ, как проходить молитву Иисусову устную, умную и сердечную, — какого-то Орловской губернии крестьянина, наученного этому каким-то неизвестным старцем. Рукопись, или записка, этого крестьянина заканчивается 1859 годом. Незадолго перед этим временем мы слышали от покойного нашего старца, батюшки отца Макария, что к нему приходил один мирянин, имевший такую высокую степень духовной молитвы, что батюшка отец Макарий недоумел, что и отвечать ему, когда мирянин, ради получения совета, рассказывал старцу нашему разные состояния молитвы, и батюшка отец Макарий мог ему только сказать: «Держитесь смирения, держитесь смирения!» И после с удивлением об этом нам говорил.

Враг наш душевный не восстает так ни против какой добродетели, как против молитвы, в особенности умной и сердечной, всеми способами подвизает человека на гнев и на немирствие против других, которые по своему неразумию, а вместе по наущению вражию мешают нам проходить внимательную жизнь. Один брат спросил другого: «Кто тебя обучил молитве Иисусовой?» А тот отвечает: «Бесы».— «Да как же так?» — «Да так, — они беспокоят меня помыслами греховными, а я все творил да творил молитву, — так и привык». Так и ты, что бы ни говорили помыслы, все свое дело делай — молись!

У одного боголюбца был обученный говорить скворец, который постоянно слыша произносимую хозяином молитву: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного, — и сам навык ее повторять. Раз летом вылетел он в растворенное окно на улицу, а тут и налетел было на него ястреб, но скворец, по привычке, в испуге проговорил Иисусову молитву, и тотчас ястреб отскочил от него. Так, даже бессмысленно произносимая молитва послужила во спасение от угрожающей беды.

Сердечная молитва требует наставника. Впрочем, кто сначала проходит правильно устную молитву, заключая ум в слова молитвы [Иисусовой], а потом будет проходить правильно и умную молитву, со смирением держа внимание ума в персях, — то по времени и без наставника у некоторых умная молитва сама переходит в сердечную. Впрочем, у кого не переходит должны довольствоваться устною и умною. Несколько лет назад приезжала в Оптину одна молитвенница, которая занимается молитвой Иисусовой более 30 лет. Она говорила о себе: я не знаю, где у меня сердце, но бывает, когда творю молитву Иисусову, нахожусь в таком состоянии, что все кости мои рекут: «Господи, кто подобен Тебе!»

Что это такое — умная молитва? Трудное это дело — всего разломит. К. молитве простирайся сколько можешь — вот тебе меч духовный! Учитель молитвы — Сам Бог.

Молись пока, как можешь и как умеешь, ожидая конца от Промысла Божия. Веруй, что силен Господь помиловать тебя. Он пришел не праведника спасти, но грешника призвать к покаянию (Мф. 9, 13), как Сам объявил в Евангелии, прибавив, что радость бывает на небе о едином грешнике кающемся (Лк. 15, 7). Страх, бывающий при молитве, считай искушением от врага, который старается отвратить от молитвы всякого желающего молиться. Приступая к молитве, ограждай себя крестным знамением и продолжай молиться, и по времени милостью Божиею избавишься от сего искушения, если поменьше будешь гневаться на других и удерживать себя от осуждения. Вкратце сказано: Многими скорбями подобает нам войти в царствие небесное (Деян. 14, 22). Помни это и старайся терпеть все находящее неприятное и скорбное, прощай разумеющему и не разумеющему, по слову Господню: «Простите — будет прощено и вам» (См. Мф. 6,14). Вот что значит умудряться во спасение.

Преподобный Амвросий Оптинский

О молитве Иисусовой

Молитва Иисусова имеет громадное значение в жизни христианина. Это кратчайший путь к достижению Царствия Небесного, хотя этот путь нелегкий, и, вступив на него, мы должны быть готовы к скорби. Правда, немалое значение имеют и другие молитвы, и человек, проходящий Иисусову молитву, слушает в церкви молитвословия и песнословия, совершает обязательные келейные правила. И все-таки именно Иисусова молитва скорее других приводит человека в покаянное настроение и показывает ему его немощи, следовательно, скорее приближает к Богу. Человек начинает чувствовать, что он величайший грешник, а это Богу только и нужно.

Враг всячески старается отклонить христианина от этой молитвы, ее он больше всего боится и ненавидит. Действительно, человека, всегда творящего эту молитву, сила Божия сохраняет невредимым от вражеских сетей. Когда же человек вполне проникается этой молитвой, то она отверзает ему райские врата, и хотя бы он на земле не получил особых даров и благодати, душа его будет дерзновенно вопиять: «Отверзите мне врата правды» ( Пс.117:19 ). И вот враг внушает различные помыслы для смущения неразумных, говоря, что молитва требует сосредоточенности, умиления и так далее, а если этого нет, то она только прогневляет Бога. Некоторые слушают эти доводы и бросают молитву на радость врагу.

Начинающий Иисусову молитву подобен гимназисту, поступившему в первый класс гимназии и надевшему форму. Можно думать, что он впоследствии и кончит гимназию, может быть, и в университет пойдет. Но вот проходят искушения первого же урока, например, по арифметике ученик не понял, и помысл ему говорит: «Первого урока не понял, тем более не поймешь второго, а там, глядишь, вызовут. Лучше скажись больным да посиди дома». Если же у ученика есть состоятельные родственники, то тут искушений еще больше, тот же соблазняющий голос говорит: «У тебя дедушка и дядюшка богатые, чего тебе учиться, у них погости». Слушает эти речи гимназист, перестает учиться, теряет зря время, а через несколько лет вырастает никуда не годный балбес. Время ушло, какое тут учение – и исключают его из гимназии. Так и с молитвой может случиться. Не следует внимать искусительным помыслам, надо гнать их далеко от себя и, не смущаясь, продолжать молитвенный труд. Пусть незаметны плоды этого труда, пусть человек не переживает духовных восторгов, умиления, но все-таки бездейственной молитва остаться не может. Она бесшумно совершает свое дело.

В бытность в Оптиной известного старца отца Льва один инок, двадцать два года проходящий Иисусову молитву, впал в уныние – вроде как бы не видел никаких благоприятных результатов своего труда. Он пошел к старцу и высказал ему свое горе.

– Вот, отче, двадцать два года совершаю я Иисусову молитву и не вижу никакого толка.

– А какой же ты хочешь видеть толк? – вопросил старец.

– Как же, отче, – продолжал инок, – я читал, что многие, совершая эту молитву, стяжали духовную чистоту, имели дивные видения, достигали полного бесстрастия. А я, окаянный, искренне сознаю, что я самый великий грешник, вижу всю свою скверну и, размышляя о сем, идя по дороге от монастыря к скиту, часто трепещу, чтобы не разверзлась земля и не поглотила бы такого нечестивца, как я.

– А ты видел когда-нибудь, как матери держат на руках своих детей?

– Конечно, видел, отче, но как это ко мне-то относится?

– А вот как. Если ребенка потянет к огню и он даже будет плакать из-за этого – позволит ли мать обжечься ребенку? Конечно, нет, она его унесет от огня. Или вышли вечерком женщины с детьми воздухом подышать, и вот один младенец потянулся к луне и плачет: дай ему ее поиграть. Что же делать матери, чтобы его утешить? Нельзя же дать ему луну. Она его в избу унесет, в зыбку положит, покачает: «Нишкни, нишкни, молчи!» Так и Господь поступает, чадо мое. Он благ и милостив и мог бы, конечно, дать человеку какие угодно дары, но если этого не делает, то для нашей же пользы. Покаянное чувство всегда полезно, а великие дары в руках человека неопытного могут не только принести вред, но и окончательно погубить его. Человек может возгордиться, а гордость хуже всякого порока: гордым Бог противится. Всяк дар надо выстрадать. Конечно, если царь просто так, от своих щедрот, преподносит дар, то нельзя, отказавшись, бросить его ему в лицо обратно; надо принять с благодарностью, но и стараться употреблять с пользою. Бывали случаи, что великие подвижники, получив особые дарования, за гордость и осуждение других, не имеющих таких даров, ниспадали в глубину погибели.

– А все-таки хотелось бы от Бога гостинчика, – продолжал инок, – тогда и трудиться было бы и спокойнее, и радостнее.

– А ты думаешь – это не милость Божия к тебе, что искренно сознаешь себя грешником и трудишься, совершая молитву Иисусову? Продолжай поступать так же, и если Господу будет угодно, Он даст тебе и сердечную молитву.

Через несколько дней после этой беседы по молитвам отца Льва совершилось чудо. В один воскресный день, когда тот инок по послушанию подавал пищу братии и, ставя миску на стол, произнес: «Приимите, братия, послушание от меня, убогого», он почувствовал в своем сердце что-то особенное, точно какой-то благодатный огонь вдруг подпалил его. От восторга и трепета инок изменился в лице и пошатнулся. Братия, заметив это, поспешили к нему.

– Что с тобой, брат? – спрашивали его с удивлением.

– Ничего, голова заболела.

– Не угорел ли ты?

– Да, верно, угорел, помогите мне, Господа ради, дойти до моей келлии.

Его проводили. Он лег и совсем забыл о пище, забыл все на свете и только чувствовал, что сердце его пламенеет любовью к Богу, к ближним. Блаженное состояние! С тех пор молитва его стала уже не устной, как прежде, а умно-сердечной, то есть такой, которая никогда не прекращается и о которой Священное Писание говорит: «Аз сплю, а сердце мое бдит» ( Песн.5:2 ). Впрочем, не всегда Господь посылает умно-сердечную молитву, некоторые всю жизнь молятся устной молитвой. С ней и умирают, не ощутив восторгов сердечной молитвы, но и таким людям не следует унывать. Для них духовные восторги начнутся в Будущей Жизни и никогда не кончатся, а будут увеличиваться с каждым мгновением, постигая все больше и больше Божии совершенства, в трепете произнося: «Свят, Свят, Свят».

Из Жития преподобного Пимена Великого 1 известен такой случай. К нему пришла однажды его мать из далекой Африки и хотела его увидеть. Когда об этом сообщили преподобному, то он ответил:

– У меня нет матери.

– Как же нет, – возразили ему, – эта приехавшая женщина убедительно говорит, что она твоя мать.

– У меня нет матери, – повторил святой, – но все равно спросите мою мать, желает ли она меня видеть.

– Странный вопрос, отче, если бы она не желала тебя видеть, то не предприняла бы такое путешествие.

– Нет, спросите ее, где она желает меня видеть, в этой жизни или в будущей?

Когда это передали матери святого Пимена, она поняла его значение и ответила: «Желаю свидеться с моим сыном в Будущей Жизни», и ушла обратно. Этот случай очень назидателен. Может быть, если бы мать настояла на том, чтобы непременно увидеть сына, она не увидела бы его в Будущей Жизни. Когда же ее великий сын обещал с ней увидеться за гробом, то этим обещал ей вечное спасение.

Отсюда можно сделать и такой вывод: совершая Иисусову молитву, мы можем не ощущать святых восторгов в этой жизни, но зато в полной силе ощутим их в будущей. Молитва Иисусова разделяется на три, даже на четыре ступени.

Первая ступень – молитва устная, когда ум часто отбегает и человеку надо употреблять большое усилие, чтобы собрать свои рассеянные мысли. Это молитва трудовая, но она дает человеку покаянное настроение.

Вторая ступень – молитва умно-сердечная, когда ум и сердце, разум и чувства – заодно. Тогда молитва совершается беспрерывно, чем бы человек ни занимался: ел, пил, отдыхал – молитва все совершается.

Третья ступень – это уже молитва творческая, которая способна передвигать горы одним словом. Такую молитву имел, например, преподобный пустынник Марк Фраческий. К нему однажды пришел для назидания один инок. В разговоре Марк спросил: «Есть ли у вас теперь такие молитвенники, которые могут и горы передвигать?» Когда он это говорил, гора, на которой они были, содрогнулась. Святой Марк обратился к ней, как к живой: «Стой спокойно, я не о тебе говорю».

Наконец, четвертая ступень – это такая высокая молитва, которую имеют только Ангелы и которая дается, может быть, одному из всего человечества.

Покойный батюшка отец Амвросий имел умно-сердечную молитву. Эта молитва ставила его иногда вне законов природы. Так, например, во время молитвы он отделялся от земли. Его келейники сподобились видеть это. Последнее время батюшка был болен и все время полулежал в постели, так что не мог ходить в церковь. Все службы, кроме обедни, совершались у него в келлии. Однажды совершали всенощную. Батюшка, как всегда, полулежал. Один келейник стоял впереди у образа и читал, а другой – позади батюшки. Вдруг он видит, что отец Амвросий садится на кровати, затем поднимается на десять вершков, отделяется от кровати и молится в воздухе. Ужаснулся келейник, но пребыл в безмолвии. Когда пришла его очередь читать, то другой, встав на место первого, сподобился того же видения. Когда закончили службу и келейники пошли к себе, то один сказал другому.

– Что же ты видел?

– Видел, что батюшка отделился от кровати и молился на воздухе.

– Ну, значит, это правда, а то я подумал, что мне только это кажется.

Хотели они спросить о том отца Амвросия, да побоялись: старец не любил, когда говорили что-нибудь о его святости. Возьмет, бывало, палку, стукнет любопытствующего и скажет: «Дурень, дурень, что грешного Амвросия об этом спрашиваешь?» – и больше ничего.

В настоящее время в Кавказских горах спасается отец Иларион. Жил он сначала в общежительном монастыре на Афоне, а теперь все оставил и служит Богу в подвиге пустынничества. С ним живет еще молодой (30 лет) монах – отец Венедикт. Ему даны старцем некоторые поручения и среди прочего – узнать, как в монастырях совершается молитва Иисусова. Он объездил многие монастыри (мужские и женские) и пришел к печальному выводу. Эта необходимейшая молитва почти всюду оставлена, особенно в женских монастырях. Исполнители ее кое-где, как свечи, догорают. Прежде молитву Иисусову проходили не только монахи, она была обязательна и для мирских (например, известный исторический деятель Сперанский 2 , издатель законов, упражнялся в творении Иисусовой молитвы и был всегда радостен, несмотря на многоразличные труды свои).

Теперь даже монахи недоверчиво относятся к этому подвигу. Один, например, говорит другому:

– Да отец Петр начал совершать Иисусову молитву.

– Неужели? Ну, верно, с ума сойдет.

Есть пословица: нет дыма без огня. Действительно бывали случаи, что и с ума сходили люди, но отчего? Да брались за эту молитву самочинно, без благословения, и, начав, сейчас же хотели попасть в святые, лезли на Небо напролом, как говорится, ну и срывались. (Отец Венедикт недавно был в Оптиной, уехал после Преображения Господня. С батюшкой Варсонофием он вел продолжительные беседы и на вопрос об Иисусовой молитве получил ответ: «Все рабы Божии – и в монастыре, и в скиту – проходят молитву Иисусову, только трудовую, то есть первой ступени».) Впрочем, и на этой ступени есть до тысячи градаций, и проходящие эту молитву поднимаются, так сказать, с одной линейки на другую. Но человек не может определить сам, на каком уровне он стоит. Считать свои добродетели было бы фарисейской гордостью. Надо считать себя стоящим ниже всех и стремиться получить от Господа те дары, которые несомненно несет с собой Иисусова молитва, – это покаяние, терпение и смирение.

Преподобный Пимен Великий († ок. 450 г.; пам. 27 августа) – египетский подвижник.

Сперанский Михаил Михайлович (1772–1839) – советник императора Александра I. Руководил кодификацией законов Российской Империи. Будучи сыном сельского священника, в конце жизни получил титул графа.

Поделиться ссылкой на выделенное

Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»

Молитва

Преподобный Марк Подвижник в «Слове о покаянии» говорит: правое дело для начинающих, средних и совершенных есть молитва, очищение помыслов и терпение постигающих нас скорбей. Без сих трех нельзя совершать и прочие добродетели. Да и самая молитва без очищения помыслов и без перенесения скорбей совершаться не может. В этой триплетенной верви, где одна нить ее прерывается, там прерываются и другие нити. То же самое выражает и апостол Павел: Будьте долготерпеливы ко всем. Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите, ибо такова о вас воля Божия ( 1Фес. 5, 14, 16–18 ). А апостол Иаков объясняет, когда мы должны радоваться, т.е. когда впадаем в различные скорбные искушения, которыми испытывается наша вера, а вместе очищаются наши согрешения ( Иак. 1, 2–4 ) (2, ч. 3, с. 44).

Молись пока как можешь и как умеешь, ожидая конца от Промысла Божия. Веруй, что силен Господь помиловать тебя. Он пришел не праведники спасти, но грешники призвать на покаяние, как Сам объявил в Евангелии, прибавив, что радость бывает на небеси о едином грешнике кающемся. Страх, бывающий при молитве, считай искушением от врага, который старается отвратить от молитвы всякого желающего молиться. Приступая к молитве, ограждай себя крестным знамением и продолжай молиться, и по времени милостью Божией избавишься от сего искушения, если поменьше будешь гневаться на других и удерживать себя от осуждения. Вкратце сказано: Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие ( Деян. 14, 22 ). Помни это и старайся терпеть все находящее неприятное и скорбное, прощай разумеющему и не разумеющему, по слову Господню: Прощайте, и прощены будете ( Лк. 6, 37 ). Вот что значит умудряться во спасение (2, ч. 1, с. 179).

Ревнуя о молитве, почаще прочитывай «Семь слов» Макария Египетского по прежним переводам. Там ты увидишь и узнаешь, что молитва без любви и смирения и терпения непрочна. Хотя вовремя и подаются молитвенные действия, но по недостатку любви и смирения и терпения скоро отнимаются (2, ч. 3, с. 57).

Святые отцы научают предызбирающего молитву другим деланиям, что такой должен оставить и обычную дружбу прежних своих посетителей, а иначе не может иметь успеха в своем делании, оставляя беседу с Богом и беседуя с людьми о вещах и предметах суетных, а иногда и неполезных и зловредных (2, ч. 3, с. 27).

. Пишешь, что ты желаешь молиться и молиться: молись про себя, ища одной только милости и воли Божией, в церкви ли бываешь, вне ли церкви, идешь ли, сидишь ли, лежишь ли, молись: «Господи, помилуй, якоже веси, якоже волиши» (2, ч. 3, с. 38–39).

Молитва – вещь такая, что, прожив в монастыре несколько лет, не скоро научишься молиться как следует, а теперь пока молись, как умеешь и как можешь, только с мытаревой мыслью (2, ч. 1, с. 177).

[Чтобы люди не оставались в беспечности и не возлагали всю свою надежду на постороннюю молитвенную помощь, старец повторял обычную народную поговорку: «Боже-то поможи, да и сам мужик не лежи». И прибавлял: «Вспомни, двенадцать апостолов просили Спасителя за жену хананеянку, но Он не услышал их, а сама стала просить – упросила» (3, с. 236).]

. Следует прочитывать и молитвы, и акафисты, а иногда и псалмы. Но если есть внутренняя молитва, то следует тогда остановиться и молиться уже духом. Когда же нет такой молитвы, то читать молитвы (1, ч. 2, с. 10).

Хорошо молиться перед распятием, вспоминая страдания Спасителя: заплевания, заушения 46 , наругания, биения – при этом смиряется дух (2, ч. 2, с. 98).

Ревнующему о молитве следует всегда помнить слова Самого Господа: Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного ( Мф. 7, 21 ). Воля же Отца Небесного объявлена в евангельских заповедях, исполнение которых есть единственный незаблудный путь спасения. На сем пути должно иметь три признака: смирение, милость и любовь, которые различаются только одними названиями, свойство же их одинаковое. На сию троицу добродетелей весь полк бесовский ничего сделать не может (2, ч. 3, с. 43–44).

Помози тебе Господи утвердиться, сестра, в молитвенном подвиге и стяжать молитву истинную, а не кое-какую храмлящую (хромающую), как обличает нас Иоанн Богослов в своих посланиях: Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец… И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего. ( 1Ин. 4, 20–21 ) (2, ч. 3, с. 44).

. Пишешь, что молилась псаломскими словами: Искуси меня, Господи, и испытай меня. ( Пс. 25, 2 ) и после этого испытала сильное нападение вражие. Вперед так не молись, эти слова Давидовы к тебе нейдут. Молитва каждого должна быть сообразна с его мерой, должна быть смиренна и разумна. А ты сама не понимала, о чем молишься, просила Господа испытать тебя, а когда после необдуманной твоей молитвы Господь попустил испытание, то и оказалось, что ты ни к чему еще не годна и немощна (2, ч. 3, с. 15).

Читайте «Отче наш» да не лгите: «Остави нам долги наша, якоже и мы оставляем. » (1, ч. 2, с. 69).

Когда бьют часы, должно перекреститься с молитвой: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную»; как пишет святитель Димитрий Ростовский, для того «помилуй мя», что час прошел, ближе к смерти стало. Можно не при всех креститься, а по рассмотрению, при ком можно, а то и не надо, в уме же молитву должно сотворить (3, с. 212).

Когда в будни нельзя бывать в церкви, пораньше вставай и прочитывай что-нибудь молитвенное в свое утешение. Неопределенным положением своим не смущайся, а жди с терпением устроения себе от Промысла Божия (2, ч. 1, с. 183).

. Пишешь, что иногда от брани хульных помыслов не можешь взглянуть на икону. Чтобы помыслы меньше стужали 47 тебе, можешь изредка только взглядывать на иконы, но должна знать, что иконы только для глаз внешних, и потому, стоя на молитве, мы должны помнить, что предстоим перед Богом. Икону же воображать во уме ни в каком случае не следует (2, ч. 3, с. 96).

. Враг сильно нападает на вас. Это от того видно, что обе вы помолиться любите, а смирения, потребного для сего, должно быть, не стяжали. И выходит, что молитвой вы врага только раздразнили, а, не имея нужного смирения, не имеете против него потребного оружия. Преподобный Филофей Синайский в 13-й главе говорит: «Потребно нам великое смирение, если искренне имеем попечение хранении ума в Господе, во-первых, в отношении к Богу и (во-вторых) в отношении к людям… ибо мы имеем брань с гордыми (неблагодарными Богу) демонами». И преподобный Исихий, пресвитер, в 20-й главе говорит, что подвизающемуся во всякое мгновение времени подобает иметь при молитве внимание и смирение: так как с гордыми бесами противными имеет он брань, да помощь Христову в руках сердца имеет, так как Господь гордых ненавидит. Прочтите сами указанные две главы во 2-й части «Добротолюбия». Прежде всего, рассмотрите свое сердце, не таится ли в душе мысль и мнение, что хоть немножко, да лучше других живет. Такая мысль явно обнаруживает в нас горделивое самомнение, за которое, по слову святого Исаака Сирина, и попускается блудная брань и мучительство от бесов с этою бранью (2, ч. 3, с. 29–30).

. Все эти нападения на тебя со стороны других происходят по ухищрению вражию, чтобы воспрепятствовать тебе заниматься внимательно молитвой. Покойный игумен Антоний, брат о. архимандрита Моисея, говорил: «Внимательная молитва молящегося – нож по горлу врагу». Ты сама заметила это на твоей келейной, которая ни с того ни с сего придирается к тебе и не хочет делать то, что нужно, при всем том, что тебя любит. Кольми паче тебе нужно разумевать это относительно других, что не всё и не все они это по злобе делают, а более по внушению и наущению исконного врага, который хочет отлучить тебя от внимательной молитвы, и вместе с тем от любви к ближним. А любовь эта, по слову апостольскому, долготерпит, милосердствует и никогда не отпадает от блага расположения к собратиям (см. 1Кор. 13, 4, 8 ), искушаемым от общего врага нашего, часть же и от своей немощи. Если твердо это будешь помнить, то не будешь бесполезно смущаться (2, ч. 3, с. 49–50).

Не думай, что ты отреклась Господа тем, что, живя в лютеранском доме, стыдилась молиться Богу как обыкновенно молишься. Исповедуй и это с самоукорением пред Богом и пред духовником, но не смущайся до отчаяния. Вперед в подобных случаях, если неудобно молиться наружно, то хотя мысленно почаще призывай милость и помощь Божию, всегда стараясь помнить вездеприсутствие Божие. Также надобно умудряться, чтобы хотя утром и вечером, ложась и вставая, помолиться Богу и видимо (2, ч. 1, с. 186).

Пишешь, что тебя иногда занимает мысль, как денница из светоносного Ангела обратился в сатану. Сама ты знаешь, что от гордости. Но помни, что тебе теперь крепче должно держаться молитвы и не увлекаться никакими ни помыслами, ни рассуждениями, хотя бы они с шуией 48 стороны происходили, хотя бы по видимому 49 с десной 50 . Молитва со смирением – непобедимое оружие на врага, а рассуждениями его не победишь (2, ч. 3, с. 21).

. Жили на одном острове три пустынника, имевшие у себя икону трех святителей. И как были они люди простые, необразованные, то и молились пред сей иконой не иначе, как простой своеобразной молитвой: «Трое вас, и трое нас, помилуйте нас». Так они постоянно твердили одну эту молитву. Вот пристали к этому острову путешественники, а старцы и просят, чтобы они научили их молиться. Путешественники начали учить их молитве «Отче наш», а выучив, поплыли далее морем на своем корабле. Но, отплыв несколько от берега, они вдруг увидели, что учившиеся у них молитве три старца бегут за ними по водам и кричат: «Остановитесь, мы вашу молитву забыли». Увидев их, ходящих по водам, путешественники изумились и, не останавливаясь, только сказали им: «Молитесь, как умеете». Старцы вернулись и остались при своей молитве (1, ч. 2, с. 59).

Кто сердится, тот лишается покрова Божиего. Нужно молиться без злопамятности (3, с. 216).

Если не хочется молиться, надо понуждать себя. Святые отцы говорят, что молитва с понуждением выше произвольной молитвы. Не хочется, но понуждай себя: Царство Небесное силою берется ( Мф. 11, 12 ) (3, с. 229).

Господь молился за распинающих, а первомученик Стефан молился за убивающих, чтобы не вменилось им в грех, глаголя: «Не ведят бо, что творят». Делай и ты то же, и получишь милость и помощь Божию, и успокоишься (2, ч. 3, с. 62–63).

Молись и за оскорбляющих тебя сими словами: «Спаси, Господи, такую-то. и молитвами ее помилуй и меня грешную». Особенно молись так во время сильного смущения. Хорошо при этом полагать великие поклоны, если позволяет место (2, ч. 3, с. 140–141).

Оставь все человеческие мнения и недоумения и молись за сестру по совету Аввы Дорофея: «Помози Господи, якоже веси, рабе Твоей, такой-то, и меня грешную помилуй. Хощеши бо всем спастися и в разум истины прийти» (2, ч. 3, с. 68).

Ответ касательно поминовения К. Если он нелицемерно раскаялся и принес пред Господом и пред духовником искреннее сознание и исповедание всех своих согрешений, то …без сомнения, можно его поминать, как бы его ни похоронили. Вся важность не в образе погребения, а , с каким душевным настроением отошел он из сей жизни. Если он только для виду и из каких-либо человеческих предположений принес только наружное раскаяние, то какая ему будет польза от церковного поминовения? Но нам совершенно неизвестно, раскаялся ли он искренно или нет, и даже приобщался ли, пусть разузнают те, кто об этом заботится, а потом пусть поступают сообразно с тем, что узнают. А что он лишен погребения и что получил конец такой позорной смертью и подобное – все это при искреннем раскаянии может послужить ему к облегчению тяжкой вины преступления, другим же послужит это к вразумлению, чтобы так не забывались и так далеко не простирали своей дерзости (2, ч. 1, с. 206–207).

. Многие примеры показывают, что чтение с верою псалма «Живый в помощи» ограждает читающих от многих опасностей, и если кто ради забвения с верой на помощь Божию носит на себе написанный этот псалом, в этом нет ничего противного. У одного офицера была на шее икона святителя Николая, завернутая с написанным этим псалмом; пуля пробила платье, дошла до бумажки, но ни иконы, ни бумажки не повредила (2, ч. 1, с. 65–66).

Писала ты, что, находясь в тоске, ты молилась Матери Божией послать тебе издалека кого из рабов своих из какой-либо дальней пустыни. Хотя после вышло, как будто молитва твоя исполнилась, но такая молитва весьма погрешительна, безрассудна и дерзновенна и ведет к самообольщению. Вперед отнюдь не молись подобным образом, а молись просто, чтоб Господь и Матерь Божия помогли тебе, имиже ведят судьбами (2, ч. 3, с. 98).

Пишешь, что, потеряв молитву сердечную, ты осталась точно обезоружена. Я тебе уже писал, что во всех твоих искушениях и во всех необыкновенных действиях, бывающих с тобой, ты не должна оставлять молитвы. Не можешь молиться сердечной молитвой, молись умом или устами: как бы ни молиться, не оставляй только молитвы. При пострижении говорится постригаемому, что он должен всегда иметь имя Господа Иисуса во уме, в сердце, в мысли и во устех своих. Заметь, не только в сердце, но и в уме, в мыслях и в устах. А в тебе заметна неуместная настойчивость на своем, чтобы непременно была у тебя сердечная молитва, и когда ее нет, то и вовсе остаешься без молитвы. Пишешь, что когда с трудом старалась найти место сердечное, то стало тебя бороть осуждение ближних. Это и показывает, что молитва твоя еще неправильная, потому что плод истинной молитвы – смирение и любовь к ближнему (2, ч. 3, с. 15).

Описываешь в своем письме, как помысл понуждал тебя молиться, чтобы Господь ввел ум твой в сердце. Но ни у кого из святых отцов не видим, чтобы кто-либо из них молился подобной молитвой. Полезнее молиться со смирением так: «Господи! якоже веси, помилуй мя! Имиже веси судьбами, устрой о мне полезное!» Нам заповедано Господом молиться: «Отче наш! да будет воля Твоя». Но нигде не сказано, чтобы можно было молиться так: «Да будет воля наша!» А у тебя во всем, даже в молитве, проглядывает, что хочешь непременно, чтобы было по-твоему или по внушению вражию (2, ч. 3, с. 16).

Молитва Иисусова

Молитва Иисусова, по научению святых отцов, прилична, когда человек идет, или сидит, или лежит, пьет, ест, беседует или занимается каким рукоделием, кто может при всем этом произносить молитву Иисусову со смирением, тот не должен оставлять оной, за оставление же укорять себя и каяться со смирением, но не смущаться, потому что смущение, какое бы оно ни было, есть признак тайной гордости и доказывает неопытность и неискусство человека в прохождении своего дела (2, ч. 2, с. 83).

. К молитве простирайся елико можешь, поминая сказанное тебе при пострижении, как тебе давали четки: «Вот тебе, сестра, меч духовный. Глаголи выну во уме, во устех, в мысли, в сердце: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную». Держись и ты этого предписания, и как будет тебе возможно, так и произноси молитву, иногда умную, иногда устную, а на свободе и сердечную, если Бог поможет. А при немощах и неисправностях кайся и смиряйся, но не смущайся (2, ч. 3, с. 121).

Пишешь ты, что в молитве Иисусовой есть у тебя какое-то запинание на словах «помилуй мя грешную», это показывает, что прежде эта молитва совершалась тобою без должного смирения, без которого неприятна Богу и молитва наша. Поэтому принудь себя ударять на слово грешную с должным понятием (2, ч. 2, с. 87).

Молитву в келье читать устами: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную». Или: «Боже, очисти мя грешную». А в церкви: «Господи помилуй». И слушай больше, что читают. А если не слышишь, то всю молитву читай: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную» (1, ч. 2, с. 70–71).

. Я тебе не советовал проходить умную молитву, а творить сию молитву по твоей мере устно, как пишет святой апостол Павел: непрестанно принося Богу жертву хвалы, то есть плод уст, прославляющих имя Его (см. Евр. 13, 15 ); умом же призывать Божию помощь лишь тогда, когда найдут скверные помыслы и устно сотворить молитву бывает неудобно по причине близкого присутствия других или идет церковная служба (2, ч. 3, с. 47).

Пишешь, что во время молитвы у тебя бывают плотские движения и скверные хульные помыслы. Должно быть, ты во время молитвы держишь внимание ума внутри очень низко. Сердце человека находится под левым соском, ежели молящийся человек держит внимание ума ниже, тогда и бывает движение плоти. Держи больше устную молитву, тогда и избавишься от подобных движений; от устной молитвы никто не впадал в прелесть, а умную, сердечную молитву без наставления проходить опасно.

Такая молитва требует наставления, безгневия, молчания и смиренного самоукорения во всяком неприятном случае. Поэтому безопасней всегда держаться молитвы устной, так как мы скудны в терпении, смирении и безгневии, потому и требуется молитва, особенно во время смущения и за себя, и за оскорбивших: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных» (11, с. 538–539).

Когда бывает бесчувствие, тогда наиболее нужно упражняться в молитве устной (3, с. 220).

Пишешь, что ты проходишь молитву Иисусову устную и умную, а о сердечной молитве не имеешь и понятия. Сердечная молитва требует наставника. Впрочем, кто сначала проходит правильно устную молитву, заключая ум в слова молитвы «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного или грешную», а потом будет проходить правильно и умную молитву, со смирением держа внимание ума в персях, то по времени и без наставника у некоторых умная молитва сама переходит в сердечную. Впрочем, у кого не переходит, должны довольствоваться устной и умной. Несколько лет назад приезжала в Оптину одна молитвенница, которая занимается молитвой Иисусовой более 30 лет. Она говорила о себе: «Я не знаю, где у меня сердце, но бывает, когда творю молитву Иисусову, нахожусь в таком состоянии, что все кости моя рекут: “Господи, кто подобен Тебе”». Впрочем, можешь прочесть пространно писанное о сердечной молитве Иисусовой во 2-й части «Добротолюбия» у Каллиста и Игнатия и затем 43-ю главу о прилоге и изменении, также в 4-й части «Добротолюбия» кратко сказано о молитве Иисусовой Каллиста, Патриарха Константинопольского. Что-нибудь поймешь, когда будешь самым делом дополнять, особенно когда позаботишься о приобретении смирения, без которого не только молитва, но и другие делания тщетны (2, ч. 3, с. 126).

Устную молитву как бы кто ни проходил, не было примеров, чтобы впадал в прелесть вражескую. А умную и сердечную молитву проходящие неправильно нередко впадают в прелесть вражескую. И потому прежде всего должно держаться крепче устной молитвы, а потом умной, со смирением, а затем уже, кому удобно и кому благоволит Господь, переходить к сердечной, по указанию святых отцов, опытом прошедших все это (2, ч. 3, с. 127).

Описанным тобой немощам душевным и телесным подвергся ты потому, что по неопытности употреблял не тот образ молитвы, возносясь умом к Престолу Святой Троицы и созерцая непостижимое Божество по человеческому представлению, в образе и подобиях, отчего, по слову святого Григория Синаита и святого Симеона Нового Богослова, неопытные впадают в прелесть. Образ молитвы с видением и возношением ума на небо могут употреблять только бесстрастные, долгим временем и подвигом, паче же смирением и помощью Божией очистившие себя от примеси страстей, а для новоначальных и немощных это весьма опасно и доводит до прелести вражией, при которой подвергаются неподобным немощам и увлечениям, как объясняет это святой апостол: И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму – делать непотребства ( Рим. 1, 28 ) (2, ч. 3, с. 141).

В письме. пишешь что-то о высоком, о внутреннем поучении, об умной молитве, что молитва у тебя сама собой действует и вовремя! Что-то это не похоже на настоящее делание и предвещает более опасность, нежели успех духовный. Духовная наша мера с тобой еще очень мала… (2, ч. 3, с. 46).

Касательно умной и сердечной молитвы, к которой ты так расположена, скажу, что враг наш душевный не восстает так ни против какой добродетели, как против молитвы, в особенности умной и сердечной, всеми способами подвизает 52 человека на гнев и на немирствие против других, которые по своему неразумию, а вместе по наущению вражию мешают нам проходить внимательную жизнь. Блаженный Илия Екдик пишет: «Егда помолишься, якоже подобает, ожидай онех, яко не подобает» 53 , т.е. гневного возмущения (2, ч. 3, с. 42).

Думаю, что живущим в монастырях удобнее и полезнее приспособлять молитву Иисусову к порядкам того монастыря, держась, сколько возможно, благоразумного молчания, а в нужде – краткословия. Покойные наши старцы говорили, что хорошо, если кто может, слушая и чтение церковное, держать при этом и молитву Иисусову, тогда и внимания больше бывает. В келейном же чтении, как и сама ты читала, если молитва Иисусова хорошо действует, то можно правило оставлять (2, ч. 3, с. 120).

Пишешь, что тебе попалась в руки рукопись, где указывается простой способ, как проходить молитву Иисусову устную, умную и сердечную, какого-то Орловской губернии крестьянина, наученного этому каким-то неизвестным старцем. Пишешь, что рукопись или записка этого крестьянина заканчивается 1859 годом. Незадолго перед этим временем мы слышали от покойного нашего старца, батюшки отца Макария, что к нему приходил один мирянин, имевший такую высокую степень духовной молитвы, что батюшка отец Макарий недоумел, что и отвечать ему, когда мирянин ради получения совета рассказывал старцу нашему разные состояния молитвы, и батюшка отец Макарий мог ему только сказать: «Держитесь смирения, держитесь смирения». И после с удивлением об этом нам говорил (2, ч. 3, с. 119–120).

Взялась, сестра, за дело, то не малодушествуй, а будь мужественна, вооружая себя верой и упованием, и будешь ощущать явственно помощь Божию, делом разумевая сказанное у апостола: наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего ( Еф. 6, 12 ).

Неправду говорят враги, что ты прежде много молилась и не была услышана. Была услышана, но оставила должное хранение и понадеялась на себя, а может быть, кого-нибудь и осудила, от таких причин и возобновилось прежнее искушение. А если будем поступать по ветхозаветной заповеди «делать и хранить», то силен Господь сохранить нас (2, ч. 3, с. 136–138).

[Один брат спросил другого: «Кто тебя обучил молитве Иисусовой?» А тот отвечает: «Бесы». «Да как же так?» «Да так: они беспокоят меня помыслами греховными, а я все творил да творил молитву, так и привык» (1, ч. 1, с. 106).]

[Один брат жаловался старцу, что во время молитвы множество бывает разнообразных помыслов. Старец на это сказал: «Ехал мужик по базару, вокруг него толпа народу, говор, шум, а он все на свою лошадку: Но-но! Но-но! Так помаленьку, помаленьку и проехал весь базар. Так и ты, что бы ни говорили помыслы, все свое дело делай – молись!» (1, ч. 1, с. 106).]